Неточные совпадения
Много их попадало в Рукавишниковский исправительный
приют, много их
высылали на родину, а шайки росли и росли, пополняемые трущобами, где плодилась нищета, и беглыми мальчишками
из мастерских, где подчас жизнь их была невыносима.
Доримедонт Васильич сейчас же раскланялся с настоятелем за
приют и за подаренные ему старые рукописи
из числа тех, которые в монастыре показались ненужными, и,
выйдя на крыльцо кельи, закричал...
Он хотел написать матери, чтобы она во имя милосердного бога, в которого она верует, дала бы
приют и согрела лаской несчастную, обесчещенную им женщину, одинокую, нищую и слабую, чтобы она забыла и простила все, все, все и жертвою хотя отчасти искупила страшный грех сына; но он вспомнил, как его мать, полная, грузная старуха, в кружевном чепце,
выходит утром
из дома в сад, а за нею идет приживалка с болонкой, как мать кричит повелительным голосом на садовника и на прислугу и как гордо, надменно ее лицо, — он вспомнил об этом и зачеркнул написанное слово.
В столовой сидят какие-то чужие старушки; в комнате Варварушки тоже старушки и с ними глухонемая девица, которая все стыдится чего-то и говорит: «блы, блы…» Две тощенькие девочки, взятые
из приюта на праздники, подошли к Анне Акимовне, чтобы поцеловать ручку, и остановились перед ней, пораженные роскошью ее платья; она заметила, что одна
из девочек косенькая, и среди легкого праздничного настроения у нее вдруг болезненно сжалось сердце от мысли, что этою девочкой будут пренебрегать женихи и она никогда не
выйдет замуж.
— Негласной офяры переправлено мною 110 рублей; от лотереи в пользу
приюта уделено 230; от публичных лекций Кулькевича и Подвиляньского 50 рублей; костельного кружечного сбора 31 рубль 50 копеек; старогорский исправник Шипчиньский с пяти волостей,
из сбора на погорелых, уделил тогда 20 рублей; от пана Болеслава получено мною 15, да ныне 941 рубль: итого
выходит 1397 рублей 50 копеек.
— У начальницы всегда надо ручку целовать при встрече, — учила горбунья Дуню, когда они,
выйдя из квартиры заведующей
приютом, поднимались по широкой лестнице в большой светлый коридор.
Чуждые смут и волнений безумной толпы, из-за тесной
Грани желаньям своим
выходить запрещая, вдоль свежей,
Сладко-бесшумной долины жизни они тихомолком
Шли по тропинке своей, и здесь их
приют безмятежен.
"Дети, — готова она была крикнуть и уже подняла голову, — я вижу, что
из них
выйдет. Они твои, а не мои дети. Добро?.. Какое?.. Ездить по
приютам в звании dame-patronesse [дама-патронесса (фр.).], помогать твоему ненасытному тщеславию, поддерживать связи в высших сферах, делать визиты и приседать?"
С этих пор мастерская, этажом выше жилья, сделалась его постоянным
приютом. Он точно
вышел из дому без спора и без боя, сам не заметив, как это случилось.
Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда негодное оружие пьяному сброду, то поднимал образà, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на 136 подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский
приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то
высылал всех французов
из Москвы, то оставлял в городе г-жу Обер-Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт-директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтоб отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека, и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по-французски стихи о своем участии в этом деле, [Je suis né Tartare. Je voulus être Romain. Les Français m’appelèrent barbare. Les Russes — Georges Dandin.